Бесчеловечные условия Бухенвальда
Бухенвальд был мужским лагерем. Заключённые работали на заводе, который находился в паре километров от лагеря и производил оружие. В лагере было 52 основных барака, не места всё равно было мало и многих заключённых помещали в палатки даже зимой. От холода ни один человек не выжил.
Кроме основного лагеря, существовал ещё, так называемый, «малый лагерь», которых служил карантинной зоной. Условия жизни в карантинном лагере были, даже в сравнении с основным лагерем, настолько бесчеловечны, что это едва ли возможно предствавить.
В Бухенвальде был малый лагерь, считавшийся карантинной зонойНа территории в несколько сотен квадратных метров размещалось около тринадцати тысяч человек, что составляло примерно 35% от общего количества заключённых.
К концу войны, по мере отступления немецкий войск, в Бухенвальд перевозились заключённые из Освенцима, Компьенья и других концлагерей, оставленных фашистами. К концу января 1945-го, туда прибывало ежедневно до четырёх тысяч человек.
Там процветал каннибализм
Если учесть тот факт, что «маленький лагерь» состоял из 12 бараков, переделанных из конюшен площадью 40 на 50 метров, то не трудно подсчитать, что в каждом бараке жило около 750-и человек, около 100 умирали ежедневно. Их тела каждое утро выносили на перекличку, дабы получать их порции еды.
Тех, кто более или менее держался на ногах, заставляли работать на благоустройства «малого лагеря», хотя порция для содержавшихся на карантине, как для неработающих, сводилась к кусочку хлеба. Учитывая нечеловечные условия, нетрудно догадаться, что отношения между заключёнными в «малом лагере» были намного враждебнее, чем в основном.
Там процветал каннибализм и было замечено немало случаев убийства за кусок хлеба. Смерть соседа по койке воспринималась как праздник, так как можно было занять больше места до прихода следующего транспорта. Одежду умершего тут же делили, и в крематорий уносили уже голое тело.
Лечение «карантинных», сводилось к прививкам, которые проводил медперсонал, например против тифа, но они ещё больше способствовали распространению заболевания, так как шприцы не меняли. Наиболее тяжёлых больных умерщвляли фенолом.
Жестокие эксперименты над заключенными
Над узниками проводилось множество медицинских опытов, в результате которых большинство умерли мучительной смертью. Заключённых инфицировали сыпным тифом, туберкулёзом и другими опасными заболеваниями для того, чтобы проверить действие вакцин против возбудителей этих болезней. Заболевания перерастали очень быстро в эпидемии из-за скученности в бараках, недостаточной гигиены, плохого питания, а также из-за того, что эти заболевания не лечились.
Кроме того в лагере с декабря 1943-го по октябрь 1944 гг. производились эксперименты по исследованию эффективности различных ядов. В ходе этих экспериментов заключенным в еду тайно добавлялся яд.
Эксперименты документировались в журнале наблюдения за пациентами эсэсовского врача Эрвина Динг-Шюлера.
Наблюдал за ходом зверских экспериментов врач СС Эрвин Динг ШюлерЛагерные дорожки не были укреплены и были скользкими. Многие заключённые, обутые в деревянные башмаки, получали травмы. За всё время существования Бухенвальда из него не убежал не один человек, ибо и так небольшая площадь лагеря круглосуточно патрулировалась четырьмя нарядами СС.
Но история Бухенвальда не заканчивается апрелем 1945 года, когда лагерь был освобожден. За американцами появились советские войска, и земля Тюрингия, где был расположен лагерь, отошла к советской зоне. 22 августа 1945 года в Бухенвальде был открыт новый «Специальный лагерь № 2».
Спецлагерь просуществовал здесь до 1950 года. В нем содержались не только бывшие члены НСДРП, но также и те, кто обвинялся в шпионаже в пользу бывших союзников СССР или был замечен в нелояльности по отношению к новому советскому режиму.
Массовые захоронения
Из 28 тысяч заключённых за пятилетний срок существования лагеря от недоедания и болезней погибло 7 тысяч человек. В ГДР существование «Спецлагеря № 2» замалчивалось, и только в 1990 году документы были обнародованы. В 1995 году на месте массовых захоронений были установлены стелы с номерами погибших заключённых.
Мемориальный комплекс в БухенвальдеВ 1951 году на территории бывшего лагеря была установлена мемориальная плита в память об участниках лагерного Сопротивления, а в 1958 году было принято решение об открытии в Бухенвальде национального мемориального комплекса. Каждый день туда приезжают люди. В немецких школах есть специальная программа, включающая обязательную историю и посещение Бухенвальда.
Пугающие данные о сексуальном насилии
Для некоторых из них Бухенвальд - это могила родственников, для других - так и не изжитый кошмар молодости. Для третьих - история, которую рассказывают в школе, и школьная экскурсия. Однако для всех них Бухенвальд - это не мёртвая земля, а вечная и болезненная память, которая заставляет стариков рассказывать пережитое ими и эмоционально пробуждает молодых.
Относительно недавно были обнародованы еще более пугающие данные. В Германии предан гласности доселе малоизвестный факт из нацистского прошлого. То есть, историки и специалисты о нем, конечно, знали, но говорить о таком не очень ловко даже через 60 лет.
Тайные бордели в Бухенвальде. О их, существовании в концлагерях не писали ни в Западной, ни в Восточной Германиях, ни тем более в СССР. Кощунственной выглядела сама близость слов «бордель» и, скажем, «Бухенвальд».
Но давно известно: чем дальше событие во времени и чем меньше остается свидетелей, тем легче снимать табу.
Бывший узник Бухенвальда голландец Альберт Ван Дейк диктует мемуары о двух годах в концлагере: ужасы, пережитые многими, и отдельной главой — нерассказанное никем.
Альберт Ван Дейк, бывший узник концлагеря Бухенвальд:
«Это лагерь с бараками, и там был публичный дом».
То, что в концлагерях были публичные дома, причем не для охраны, а для узников, некоторые нехотя признавали. Ван Дейк первый, кто честно сказал, что он бывал в публичном доме Бухенвальда.
Альберт Ван Дейк:
«Этих женщин большинство узников презирало. Но разве они туда добровольно приехали? Нет».
Визит в спецбарак стоил две рейхсмарки, или 10 дневных заработков узника, притом, что платили зарплату только лучшим рабочим. Но европейцам в концлагерях разрешали получать деньги из дома.
Альберт Ван Дейк:
«Старшие мне говорили: как тебе не стыдно, мама скопила для тебя деньги, а ты их на женщину тратишь? А мне не было стыдно: тебя моют, бреют, дают чистую одежду, ты получаешь женщину. Так я познакомился с Фридой».
Для Ван Дейка это память о первой наивной влюбленности, а для историков и политиков публичные дома как бы портили картину ужаса и героизма в нацистских лагерях, местах массового убийства и тайного сопротивления.
В кинохронике четко видны номера узников нацистских концлагерей, но их снимали на черно-белую пленку. Там трудно заметить другие знаки различия — разноцветные нашивки.
В мемориале на месте женского концлагеря Равенсбрюк они как бы в самом сердце узников.
- Красные нашивки были у политзаключенных.
- Зеленые — у уголовников.
- Синие — у гастарбайтеров.
- Розовые — у гомосексуалистов.
- Желтые — у евреев.
Женщин для концлагерных публичных домов набирали из категории «черных треугольников» — цыгане и антиобщественные элементы.
Гимлер считал, что наличие борделей в концлагерях поднимает производительность трудаСчитается, что это идея Гимлера: развести сотни узниц женского концлагеря по остальным и устроить публичные дома повышения эффективности труда. В Бухенвальдском фотоальбоме эсэсовцев сохранился снимок барака. Именно здесь бывал молодой Ван Дейк.
Туда не пускали евреев, советских пленных, уголовников, но физическое состояние и остальных было ужасным — какие тут удовольствия?! Привилегией пользовалось меньшинство — старшие по баракам, писари, повара, санитары.
Карта сексуального насилия в Европе времен Второй мировой: зелеными цветом отмечены публичные дома Вермахта по всем фронтам, серым — в концлагерях.
«Всем обещали освобождение через 6 месяцев, но никого, конечно, не отпустили. Многие возвращались в женский лагерь беременные, многие с сифилисом», — рассказывает бывшая узница концлагеря Равенсбрюк.
Сотни узниц концлагерных публичных домов после войны жили в стыде. Военное сексуальное насилие ООН признала преступлением против человечности только в ХХI веке.
Инза Эшебах, руководитель мемориала бывшего концлагеря Равенсбрюк:
«Женщины, разумеется, не рассказывали об этом после войны. Одно дело говорить: я работала плотником или я строила дороги, и совсем другое — меня вынудили работать проституткой».
60 с лишним лет после войны оказалось, что целая глава ее истории совсем неизвестна. Теперь это архивный поиск. Но, может, кто-то как Альберт Ван Дейк еще решится рассказать о себе и нарушить последнее табу Второй мировой.
